Я много раз слышал, будто коммунизм утопичен. Много с этим спорил, доказывал.
Однако некоторое время назад вдруг понял: смена формаций, классовая борьба — это всё вторично. Самое лучшее доказательство — иное.
состоит оно в том, что… коммунизм утопичен.
Это не бага, это — фича. Самая главная и основная черта коммунизма.
Утопия, вообще говоря, это что такое?
Это осмысленная, осознанная мечта человечества об идеальном обществе.
выражалась в самых разных формах, авторы строили самые разные
модели идеального общества, однако эти общества все обладали одной
неизменной чертой: они могли быть если не конечной точкой развития
человечества, то тем, к чему имеет смысл стремиться, как к светлому будущему.
Можно ли дойти при этом — вопрос второй.
Главное, что каждый шаг — шаг на пути к свету.
Частная утопичная идея имеет свою утопию. Своё идеальное и стабильное
окончательное состояние. Причём, весьма вероятно, отнесённое в
бесконечность на оси времени — то есть, такое, к которому прийти вообще нельзя
в обозримом будущем, но, тем не менее, можно помыслить себе то, что будет
в конце этого пути. И это будет по внутренним ощущениям если не идеалом, то
чем-то вроде. И к этому идеалу, что характерно, людей в регулярном порядке тянет.
Все утопии характеризуются именно этим: каждый человек в той или иной
степени хочет их воплощения на бренной Земле. Не все верят в возможность
оного воплощения, но все хотят. Не в каждой авторской детали, но в чём-то
главном: чтобы человек человеку не волк, чтобы чувствовать сопричастность,
чтобы жизнь наполнить смыслом, чтобы обрести не сиюминутную, но
глобальную цель. Детали разнятся, но нечто общее везде присутствует.
Все утопии в той или иной степени похожи и это их общее место наверно и
составляет самую суть коммунизма.
Частные нюансы описания утопий можно считать элементом поиска этого
общего. Они общее не всегда описывают в полном и окончательном виде,
но по мере сил к нему приближают. И предлагаемые промежуточные
реализации опять же ведут к желаемому, пусть не до конца ещё
понятому финальному состоянию.
Коммунизм, очевидно, является разновидностью этого идеала.
Всечеловеческое братство, снятие всех противоречий, не к этому ли
стремятся люди? Даже критики в большинстве своём признают,
что коммунизм (не тот, который ошибочно употребляют
в отношении СССР послереволюционных времён, а тот, где живёт
Алиса Селезнёва) — прекрасная идея. Но, добавляют они, несбыточная.
Мы, дескать, были бы рады, но, увы. Человека не изменить.
Поэтому будет капитализм — даже при всём его несовершенстве.
Однако возможна ли капиталистическая утопия? Видели мы хоть
раз её описание? О нет, фигурирующее в книгах светлое будущее всегда
является той или иной разновидностью коммунизма. Капитализм же
видится только в виде антиутопии. Мрачных киберпанковских
казематов, гиперболизацией расслоения и прочих ужасов
ядерной войны. Любой же гипотетический капитализм, где прогресс
достиг своей финальной точки, мгновенно обращается сознанием в
коммунизм. Технологии позволили дать каждому всё
желаемое? Отлично, зачем нам теперь деньги?
Зачем нам класс капиталистов — если и так
всего на всех хватает? Точнее, чем такой капиталист отличается от простого
Властью? Окей, добро пожаловать в киберпанк. В антиутопию.
Только в ней нынче не
ради денег, а ради власти… Капитализм не имеет утопии и, таким образом,
не имеет конечной цели. Его, скажем так, некуда менять.
Многие скажут, ну нет утопии, чего такого? Где гарантия, что из-за
этого капитализм
исчезнет, а коммунизм будет построен? А гарантия вот где.
Мысль об утопии людям, как мы знаем, присуща. Пусть даже не всем,
пусть даже
единицам.
Но эти люди появляются во все времена. И одержимые мыслью о будущем, они
жертвуют частью настоящего, что даёт им стратегическое преимущество
над противоположным лагерем, который живёт настоящим и только им.
Утописты
раз за разом толкают всех
остальных в сторону ими чаемого.
И остальные не могут этому сопротивляться, поскольку откатить изменения назад
— это вам уже не о сегодняшнем дне думать, тут стратегическая воля нужна,
свой утопический
вектор. Но капиталистическая утопия невозможна, вектора нет.
Поэтому одержимому
утопией
условному Ленину неизменно будет противостоять условный Николай Второй.
Живущий сегодняшним днём и коротающий этот сегодняшний день в
стрельбе по воронам, не смотря на то,
что история наделила его императорской властью.
Исход противостояния
очевиден. Любой наперёд заданный рубеж на пути к утопии поэтому
будет взят.
